В ноябре этого года исполнилось сто лет со дня окончания Первой мировой войны, империалистической по сути, для России ненужной, жестокой, истребительной - кроме винтовок и сабель использовались пулеметы, орудия, танки, самолеты, газы. Жертвами ее стали 12 миллионов человек. Участвовали в Первой мировой и сибиряки, причем в решающих сражениях.
Кровавая мясорубка
Вот как написано в истории о вкладе сибиряков в Первой мировой:
«В военной кампании 1914 года русскому командованию удалось преодолеть кризис, создавшийся в Восточной Пруссии, в Галицийской битве и Ивангород Варшавской операции. Но этим они в значительной степени обязаны притоку новых свежих сил - в основном сибирских дивизий, именно они спасли фронт от краха в 1914 году», «Уроженцы Енисейской губернии в составе 5, 8 и 13-й сибирских СД (стрелковых дивизий. - Ред.) находились на самых опасных направлениях немецкого наступления и внесли свою лепту в провал немецкого плана разгрома России в 1915 году».
В 1916-1917 годах война на Восточном (русском) фронте в основном была позиционной, окопной. В сырых, вшивых окопах под беспрерывным огнем, под газовыми атаками сидели переодетые в шинели крестьяне из Красноярского уезда (в том числе из сел и деревень Сухобузимской, Частоостровской, Есаульской волостей).
Подтверждающим фактом храбрости и умения в ратном труде земляков наших являются георгиевские кавалеры: в Атаманово Василий Тюменцев, братья Яков и Иван Романюки, Афанасий Кочергин, Александр Горбатов (два креста), в Шиле - Ипполит Апрышкин, в Шишкиной (деревенька в 10 верстах от Шилы) - Муромцев (два креста) и Павел Виноградов (полный кавалер - четыре креста и 4 медали).
* * *
Прошло три года Первой мировой, погибли более 2,5 миллиона россиян, а результатов никаких. Солдаты на фронте называли войну не иначе как бойней, кровавой мясорубкой. Начались митинги, во многих частях командные функции перешли к солдатским комитетам. Выступления пацифистов, социалистов, особенно большевиков, падали на взрыхленную почву - нужно войну заканчивать, передать власть Советам.
И в тылу нарастал протестный вал. В фонде 202 Государственного архива Красноярского края «Атамановская Троицкая церковь» сохранился уникальный документ - «Пофамильный список прихожан с.Атаманово, находящихся на военной службе в 1914-1916 годах (на 1.01.1917)». В списке 164 мужчины в самом работоспособном возрасте 19-39 лет. А в селе проживали в двухстах дворах немногим более 1000 крестьян. Значит, из каждой семьи убыли на защиту Отечества 1-2 человека.
Только из рода Тюменцевых - основателей села (потомков красноярских атаманов) - призваны в 1914-1916 годах 28 человек, в их числе по два родных брата: Василий (23 года) и Куприян (20 лет) Петровичи; Елизар (24 года) и Трифон (22 года) Васильевичи; Степан (32 года) и Ефим (25 лет) Степановичи; и по три брата: Тимофей (33 года), Ульян (24 года), Григорий (20 лет) Егоровичи; Павел, Терентий, Григорий Ивановичи. А пашни и хозяйства надо было сохранить. Естественно, что прежние затраты на труд легли на плечи родителей, братьев, жен-солдаток, сестер. Общий уровень жизни понизился. Прибывающие с фронта больные, инвалиды, редкие отпускники привозили весьма неутешительные сведения, а также мифы о «предательстве» царицы-немки, сплетни о Распутине.
Отречение царя от престола, Февральская революциия 1917 года не вызвали у сибиряков каких-либо подвижек. Большинство сочувственно встретили известие о cоветской власти. Солдаты, практически все с ружьями, вернулись домой после распада армии, новую власть поддержали.
Судьбы атамановцев
Мне, автору этюдов, удалось в 60-е годы прошлого века записать воспоминания участников Первой мировой войны из Атаманово.
Гавриил Григорьевич ТЮМЕНЦЕВ
«Я закончил Матонинскую школу в Кекуре и семинарию в Красноярске по специальности фельдшера и был призван на фронт Германской войны, так мы ее тогда называли. Три года во фронтовых санитарных пунктах лечил солдат, помогал хирургам. Вспоминать тяжело, постоянно одно и то же: кровь, гной, бинты, лекарства, стоны, крики, носилки, травленные газами. И я дважды попадал в ядовитую зону. Солдаты, в основном крестьянские парни, терпеть умели, слушали нас, старались помочь. Но бессмысленность бойни стала очевидной, все лето 1917 года шли митинг за митингом, наибольшее влияние среди ораторов имели большевики, в основном из разночинцев и мастеровых.
И вот, после октябрьского переворота, мы вслед за солдатами стали разбегаться, все с винтовками.
Хотя и установилась советская власть, но изменений в Атаманово было мало. Я власти сочувствовал и решил пожить сезон у отца. В июне 1918 года чехи советскую власть свергли. Началась Гражданская война. Решил, честно говоря, отсидеться. Хлеб убрали, зябь вспахали, сено заготовили. Но вот пришел Колчак, и меня мобилизовали в Белую армию. В сентябре 1919 года наш Барабинский полк восстал, перебили офицеров и двинулись в Среднюю Азию. Дошли аж до Семипалатинска. Оборвались так, что без смеха вспомнить не могу, причинное место у многих на виду. Но развернули знамя, запели «Интернационал» и строем в город вошли. Женщины отворачиваются. Так я остался в Средней Азии, служил врачом на пограничной заставе в Таджикистане у г.Кушка. Закончил медицинский факультет в университете в Ташкенте, женился на медсестре, по национальности туркменке, родились два сына.
В начале 1942 года был призван на фронт как хирург. Во время боев не отходил от операционного стола сутками. Пригубишь граммов 50 медицинского спирта и снова - кромсать, резать, кости состыковывать».
Гавриил Григорьевич Тюменцев стал руководителем фронтового госпиталя в звании подполковника, получил орден Ленина лично из рук маршала Конева. Остаток жизни с семьей доживал в Атаманово. Жена его, тоже фронтовичка, работала в больнице старшей медсестрой.
Максим Демидович БОНДАРЕВСКИЙ
«Я родился на Украине. Бог дал мне силу. Работал у сахарозаводчика Терещенко. Грузы таскал. Однажды на спор перенес даже рельс в 18 пудов. Призвали на Германскую войну. В 1915 году наступали в Румынии. И отступили, ушли в Полесье, там сидел больше года в сырых и вшивых окопах. Приезжала царица вдохновить нас. Выстроили шеренгой. Что она говорила - до меня звуки не доходили. В октябре 1917-го наша часть разбежалась.
В 1929 году приехал с семьей в Сибирь по собственному желанию. Жили в Атаманово. Работал бондарем и печником в промартели.
В 1942 году взяли на фронт. Под Москвой тяжело ранило. Спасло чудо - похоронная команда подняла меня как убитого и понесла к могиле, и я застонал. Но похоронку домой успели отправить, она пришла чуть раньше, чем мое письмо».
Максим Демидович Бондаревский после войны на больших санках навозил бревен из Шумишинского бора и построил большущий дом. Слева - для семьи сына, справа - для дочери, а в центре - для себя. Жил один. Помню, он беседу нашу закончил так: «Три войны прошел. Один осколок так и сидит во мне. Не дает ночами спать, сижу - курю. Спина болит. Попарюсь в бане живой крапивой - отпустит на время…»
Василий Петрович ОТЧЕНАШЕВ
Думаю, читатели обратили внимание на фамилию - неужели такая была? Встретилась мне она в 1973 году в официальных документах партархива: «Проводить собрание комячейки в свое село Атаманово направлен член волревкома Отченашев». Спрашиваю старожилов - кто таков, ведь в «Исповедных росписях» Атамановской церкви такого нет даже в числе поселенцев перекати-поле. И вот старожил села Василий Егорович Гужевский с улыбкой пояснил. На самом деле это Василий Петрович Тюменцев, он в школе вел русский язык и закон божий. И в разговоре постоянно употреблял присказку «Отче наш». Его атамановцы за глаза звали «Отченашев». Кто-то со стороны так и записал его в документ.
После я побеседовал с родственницей Василия Петровича Анастасией Степановной Тюменцевой, кстати, прожившей 98 лет.
«У Василия было пять братьев. Он закончил духовную семинарию, но в церквях не служил, в школах волости преподавал закон божий. В 1914 году ему было уже 44 года, и он добровольцем поехал на войну, служил полковым священником. И до такой степени ему все опротивело, что отказался от сана и вступил в большевистскую партию. Когда вернулся, его как грамотного человека пригласили в состав Сухобузимского ревкома».
Федор Григорьевич КАТРЯКОВ
«Я родился в деревне Толстомысово Сухобузимской волости в семье староверов. На Первую мировую взяли нас всех четверых братьев: Илью, Гаврилу (погиб), Осипа и меня. Правда, меня призвали в армию раньше, в 1910 году. Служил в Хабаровске. Перебросили нашу часть на фронт. Долго сидели в окопах друг против друга, слыхать было разговоры. Сырость, грязь, вши. И вот пошли в наступление осенью 1915 года - до Лодзи за Варшавой. Подошли к реке. Лед тонкий. Атаку не продумали. Больше людей утонуло, чем побито. Я смотрю, на изгибе образовались торосы. Со взводом побежал туда, и мы переправились без потерь. За это мне перед строем вручили Георгиевский крест. В 1916 году меня ранило, подлечили, отправили домой. Женился, родились три дочери, сын (погиб в годы Оте-чественной войны). Семья переехала в Атаманово, я стал работать в Заготзерно».
Катряковы жили вверху под Атамановским быком. Федор Григорьевич на работу ходил полтора километра пешком по прямой - по камешнику и по улице Береговой мимо нашего дома. С ним я встречался часто. Каково же было мое и других сельчан удивление, когда Катряков 9 мая 1945 года одел Георгиевский крест, для всех тогда почти чудо.
Доживать век его привезла в Красноярск-26 старшая дочь. Чисто одетый, ухоженный старичок с батогом любил летом сидеть на скамейке в сквере по улице Свердлова. В начале перестройки, когда вырвались наверх дьявольские силы, к Федору Григорьевичу подошли парни: «Дед, покажи, дай подержать крест». Он отстегнул его, подал, а парни с ценной наградой убежали…
Первая Мировая в истории оставила колоссальный след. Не будь ее - не было бы и Гражданской войны в России, судьба страны была бы другой. Но, вероятнее всего, она все равно сделала бы социалистический выбор.
Виктор АФЕРЕНКО
