21-22 ноября в Москве состоялся Международный форум-диалог и выставка «АтомЭко-2017». В ходе форума наш корреспондент пообщался с руководителем Центра общественных и международных связей национального оператора по работе с радиоактивными отходами (НО РАО) Никитой Медянцевым.
- Я правильно понимаю, что главное событие форума – это подписание соглашения о сотрудничестве между НО РАО и французской компанией ANDRA?
- ANDRA – это французский аналог российского оператора. Мы дружим с 2012 года, когда появился НО РАО. Тогда был подписан меморандум о намерениях между ANDRA и «Росатомом». Так как 5-летний срок меморандума закончился в этом году, мы заключаем новое соглашение о сотрудничестве.
Они нам очень помогли за это время. На начало нашей деятельности у нас не было ни одного объекта финальной изоляции твердых РАО. А у них уже существовали один закрытый, два действующих и подземная исследовательская лаборатория (ПИЛ), только не в гнейсе, как в Железногорске, а в глинах. Там тоже будет построен пункт финальной изоляции РАО. Отличие в том, что у них он будет отдельно от ПИЛ, хотя и неподалеку, а у нас, если исследование подтвердит безопасность захоронения, непосредственно там же будет достраиваться инфраструктура. За пять лет и мы далеко продвинулись: началась эксплуатация первого в России пункта финальной изоляции радиоактивных отходов в Новоуральске Свердловской области, готовится строительство его новых очередей, в разных регионах прошел целый ряд общественных слушаний, государственные и общественные экспертизы. Мы лицензировали эксплуатацию хранилища в районе Новоуральска, сооружение подземной исследовательской лаборатории в Красноярском крае, идет проектирование пунктов финальной изоляции РАО в Томской и Челябинской областях. В общем, нам есть что обсудить с коллегами из Франции, Швеции, Финляндии. И даже Германии.
- Так немцы же вроде отказались от ядерной энергетики?
- Да, они полностью отказались от развития ядерной энергетики, но проблема отходов-то осталась. Отходы же никуда не вывозятся, это собственность страны. Сейчас у них есть вариант финальной изоляции нетепловыделяющих РАО в бывшей железнорудной шахте, на километровой глубине.
- Говорят же, что Россия будет принимать отходы из других стран.
- Нет, это невозможно, это уголовная ответственность для всех причастных. Вывоз и ввоз радиоактивных отходов запрещен. Причем практически во всех странах. Хотя многие государства, где нет ядерной энергетики, претендовали на то, чтобы осуществлять захоронение РАО у себя – риск минимален, а бюджетные доходы высоки. Например, Аргентина, Австралия…
- Просто столько людей, которые буквально «своими глазами видели», как радиоактивные отходы ввозятся в Россию из-за рубежа… Откуда идет определенная подмена понятий?
- Есть ОЯТ, отработавшее ядерное топливо. Сборки ядерного топлива, ТВС, делаются в том числе и в России. По договорам с другими странами они поставляются за границу. После того, как они закончили работу в реакторе, их могут вернуть на переработку. После переработки Россия должна отправить РАО в ту страну, где они образовались.
- Довольно запутанная схема.
- Вообще-то все предельно просто. Полезные вещества должны использоваться, а отходы – утилизироваться и изолироваться от окружающей среды, причем в той стране, где они образовались. Но в некотором смысле Вы правы, атомная энергетика вообще штука непростая. Мало кто представляет принцип работы ядерного реактора, например. Мало кто понимает принцип создания и суть работы МОКС-топлива, даже не все физики. (Смеется. – Ред.)
- Вот финны, скажем, не протестуют против строительства хранилища, потому что это хранилище – просто подарок для муниципалитета. Это не только рабочие места, но и новые дороги, инфраструктура, новое качество жизни. Не кажется ли вам, что и в России протестующих против хранилищ РАО было бы меньше, если бы они понимали, в чем их выгода?
- У меня встречный вопрос тогда. Как финансовые проблемы муниципалитета может решать по сути некоммерческая организация, прибыль которой не заложена в тариф на захоронение РАО? А некоммерческая она ровно по той причине, что решает экологические проблемы, связанные с изоляцией потенциально опасных отходов, то есть повышает экологическую безопасность. Остальное – существует правовая система, корректировка которой возможна через механизмы законодательной деятельности.
- Французская ANDRA тоже не получает прибыли?
- Во-первых, и российский национальный оператор может получать прибыль от деятельности, не связанной с финальной изоляцией РАО. ANDRA же существует дольше, и коммерческие направления ее деятельности развиты сильнее. Но не они непосредственно финансируют муниципалитеты, это невозможно, да и неправильно, более того, потенциально коррупциогенно – кто определит суммы, достаточный уровень платежей? Средства муниципалитеты и во Франции, и в Финляндии, во многих других странах получают через налоговую систему. Это, кстати, неплохая тема для региональных политиков.
- Не убойная?
- Все зависит от восприятия. Есть такое понятие – радиофобия. Боязнь радиации. Она возникла, разумеется, не на пустом месте. Хиросима, Нагасаки и Чернобыль у всех на слуху.
- И Фукусима.
- И Фукусима. Человечество переживало техногенные аварии намного страшнее, но – не связанные с ядерной энергетикой. За неделю в автомобильных авариях погибает больше людей, чем за всю историю человечества от радиации. Но мы же не боимся автомобилей. Я думаю, что атомная энергетика кажется более опасной, чем другие факторы риска, только людям принципиально неосведомленным. Но здесь только одно средство – образование.
- Раз уж мы заговорили об опасности, какие вообще, если кратко, бывают отходы, и какие из них планируется финализировать, скажем красиво, в Железногорске?
- Вообще по степени опасности РАО делятся на шесть классов. РАО первого и второго классов – самые опасные, но их меньше всего по количеству. Это высокоактивные отходы и среднеактивные с длительным периодом полураспада – от нескольких сотен лет до миллионов. Они будут размещены там, где будет доказана долговременная безопасность. В Красноярском крае решение о наличии или отсутствии возможности изоляции таких РАО в Нижне-Канском скальном массиве может быть принято не ранее 30-го года по итогам работы подземной исследовательской лаборатории (ПИЛ), которая начнет строиться предстоящей зимой. Положительное решение может быть принято в случае, если проведенные в этом месте многолетние исследования подтвердят итоги 20 лет поиска площадки. Кстати, исследования будут проводиться ни много ни мало по 150 направлениям.
Третий-четвертый классы РАО – это одежда и оборудование, строительный мусор: загрязненные радионуклидами медицинские перчатки, старые приборы, ветошь и так далее. Их можно изолировать в приповерхностных хранилищах, то есть сооружениях на уровне земли или до ста метров глубиной. Один такой пункт открылся в прошлом году в Новоуральске. Достраивался нами, но проект был готов еще до создания НО РАО.
По двум другим объектам – вблизи Озерска и Северска – в настоящее время заканчивается проектирование.
Ну и пятый-шестой классы – это жидкие РАО и отвалы горнорудной промышленности.
- Есть мнение, что атомная энергетика, если смотреть вдолгую, убыточна. Потому что если учитывать все расходы…
- Ей нет альтернативы в данный момент. Рассматривать солнечные батареи или ветряную энергетику в нашей стране проблематично. Ветряная энергетика хорошо развита во Франции, климат позволяет, но там, тем не менее, 53 действующих реактора. Нефть рано или поздно кончится, уголь кончится, а атом практически неисчерпаем. Я уж не говорю о том, что нефть и уголь - это колоссальный источник экологических проблем, а атомная энергетика экологична по определению. Единственный ступор для ее развития – это проблема надежной изоляции отходов. Вот ее мы и решаем.
- А где все это находится сейчас?
- На данный момент практически все отходы на поверхности. Во временных хранилищах, которые рассчитаны на 30 лет. Потом этот срок продлевается, при возможности модернизации, до 70 лет. Но это максимум. Строительные конструкции изнашиваются, другие инженерные барьеры тоже не вечны. Проблему нужно решать, а не оставлять на усмотрение следующего поколения.
- А сколько отходов в России накоплено на данный момент?
- Около 500 млн кубометров.
- Однако.
- В основном это наследие ядерных программ советского времени, что характерно. Возможно, если бы в СССР поступали так же, как во Франции и США в пятидесятых годах, где отходы просто сливали в море, сейчас у нас было бы меньше.
- Не знал! Но должны же были быть какие-то последствия? Я вот и про Чернобыль не пойму. Страшная авария, но всего сорок лет прошло, там все колосится, появились животные, которых раньше не было. Есть ощущение, что, поселись там люди, у них все было бы не хуже, чем у животных.
- Радиация вообще природное явление, на 85 процентов радиационный фон обусловлен природными факторами. Где-то на 14 – современной медициной. Все остальные причины, вместе взятые, в том числе в местах расположения атомных объектов, не дают больше процента. Картошка, например, радиоактивна, если сравнивать с другими продуктами. А если с гранитом – не очень. Бетон радиоактивен, в подвальных помещениях домов и на первых этажах, например, накапливается выходящий из земли радиоактивных природный газ радон. Радиоактивность – такая же часть нашей жизни, как солнечный свет, воздух или вода.
Но все дело, разумеется, в дозе. Поэтому мы не можем не решать проблему изоляции РАО на максимально долгий срок, сравнимый с периодом их опасности для окружающей среды и человека.
- Вот представьте. Война. Все погибли в каком-то городке. Потом приходят новые люди спустя столетия, видят странные бочки, открывают их…
- Во-первых, достаточно проблематично случайно наткнуться на бочки, вернее, на контейнеры с РАО, хранящиеся на километровой глубине. Вот если их туда не убирать, то такое произойдет обязательно. Во-вторых, проблема передачи знаний о РАО – одна из ключевых в нашей деятельности. В той же Франции есть комитет по сохранению и передаче информации. Туда входят ученые, писатели, художники. Они решают, как оставить напоминание, какой образ создать, как передать информацию через столетия? Учитывая, например, что срок годности «вечной» бумаги – 300 лет. Всего.
- Про флешки можно даже не спрашивать, видимо…
- И эту проблему можно так или иначе решить. Важно понять, что это процесс, растянутый даже не на тысячелетия – а практически на все время существования человечества. Хотя мы понятия не имеем, что будет даже через 500 лет. Сто пятьдесят лет человечество разрабатывает месторождения металлов, и только недавно придуманы технологии, как получать металлы из уже разработанных месторождений, причем эти технологии более эффективны, чем первоначальная добыча. Вполне допускаю мысль, что в скором времени человечество придумает способ использовать радиацию безотходным способом, а то, что мы сейчас считаем РАО, станет источником ценных веществ. Но просто сидеть и ждать этого было бы неразумно.
